«Золотая маска»-2017: Мифы (о) России

5 спектаклей конкурсной программы: от Диденко до Рыжакова

На этой неделе подвели итоги «Золотой маски» - и лауреаты, как водится с фестивалями и премиями, одних устроили, других расстроили. Для участия в увлекательной дискуссии, кому же надо было дать на самом деле, желательно отсмотреть весь конкурс, а раз не сложилось - то нечего и лезть. Однако фестивали и премии интересны не только и не столько красивыми статуэтками, но и аккумуляцией смыслов и чаяний сегодняшнего искусства. Отсмотренные спектакли «Золотой маски» внезапно объединены интересом к категории мифа.



«Гроза», БДТ (Санкт-Петербург)
Лауреат: работа режиссера (Андрей Могучий)
Номинации: Драма / спектакль большой формы, работа художника (Вера Мартынова), работа художника по костюмам (Светлана Грибанова), женская роль второго плана (Мария Лаврова), мужская роль второго плана (Анатолий Петров)

Худрук БДТ Андрей Могучий придумал ставить классический текст Островского допсихологически: напевная площадная архаика тут сочетается с музыкой Александра Маноцкова, а действие спектакля практически не покидает просцениума - за спинами артистов в графичных нарядах зияет глубокая чернота, которую с нарастающей частотой разрезает гроза (и видно, например, статуи апокалиптических лошадей). В формате своего рода кукольного театра история Катерины (Виктория Артюхова, недавно зачисленная в БДТ) не отдаляется от современности, а максимально к ней приближается. В полумифическом пространстве «Грозы» Могучего чувствуется предгрозовая духота, а деревенские суеверия легко перенести в эпоху победившего интернета и зомбоящика. Монолог Феклуши про далекие страны, где обитают люди с песьими головами, а землей правят Салтаны турецкий и персидский, так и вовсе звучит современно: «У нас закон праведный, а у них, милая, неправедный; что по-нашему закону так выходит, а по-ихнему всё напротив».



«Утиная охота», Et Cetera (Москва)
Номинации: Драма / спектакль большой формы, работа режиссера (Владимир Панков), мужская роль (Антон Пахомов), работа художника (Максим Обрезков)

Если Вампилов раскручивал историю Зилова (Антон Пахомов) с конца, из-за чего пьеса напоминала экзистенциальный детектив (ключевое слово - экзистенциальный), то режиссер Владимир Панков идет еще дальше, придавая происходящему на сцене практически мифическое измерение. Трио старух, незримо сопровождающее Зилова, подобно мойрам, напоминают о том, что «жизнь, в сущности, проиграна», а ближе к финалу оказываются парафразом трех любимых женщин, выполняющих в жизни героя трудно сочетаемые функции, - заботливой жены, страстной любовницы и чистой девочки. Вдобавок идет непрекращающийся дождь, отголосок того, что лил 40 дней и 40 ночей, - и единственной тварью, которая осталась без пары в этом торжестве конформизма и уюта, оказывается как раз Зилов, тяготящийся всего и всех.
Читать рецензию



«Пустота», Театр юного зрителя (Тверь)
Номинации: Драма / спектакль большой формы, работа режиссера (Талгат Баталов), мужская роль (Андрей Иванов), работа художника (Ольга Никитина), работа художника по свету (Дмитрий Зименко)

Талгат Баталов ставит пьесу Максима Черныша как театральный ситком, как буддистский коан на языке белых воротничков образца «Духless»: люди в фанерных декорациях переживают множественный опыт пустоты, натыкаясь на дыру в области работы, семьи, амбиций и внутренней гармонии. Здесь собраны все сюжеты корпоративной мифологии: улучшающая тонус интрижка, бегство на природу, демонстрация свободы в ситуации строгой иерархии, дежурное уничтожение слабых, сентиментальные воспоминания о детстве в обнимку с не приносящими счастьями миллионами. Режиссерская фантазия насыщает этот сериал, где никого не жалко, запоминающимися аттракционами, и главный из них, конечно, припасен на финал: если долго кидать мячики от пинг-понга в пустоту, однажды она бросит шарик в тебя.



«Саша, вынеси мусор», Центр им. Вс. Мейерхольда (Москва)
Номинации: Драма / спектакль малой формы, работа режиссера (Виктор Рыжаков), работа драматурга (Наталья Ворожбит).

Пьеса киевского драматурга Натальи Ворожбит - о женском взгляде на войну: зажатые между стеной и первым рядом Светлана Иванова-Сергеева и Инна Сухорецкая вспоминают покойного мужа и отца (Александр Усердин), который обидчиво огрызается с того света. Режиссер Виктор Рыжаков приглашает зрителя то ли к ним в гости - при входе в зал гостеприимно накрыт стол, - то ли в музей одной семьи - перед спектаклем будущий покойный стоит как экспонат у стены. «Саша» не только об отчаянно-шутливом заговаривании потери, но и о чём-то необъятном, ирреальном - война призывает как живых, так и мертвых, а пустяки из жизни Саши со временем обращаются подвигами. Сиюминутное и вечное в тексте Ворожбит идут рука об руку, но даже в формате лаконичного спектакля передает растерянность перед людоедской логикой войны.



«Молодая гвардия», Театр «Мастерская» (Санкт-Петербург)
Номинации: Эксперимент / спектакль, мужская роль второго плана (Максим Фомин)

На примере «Молодой гвардии» Фадеева режиссеры Максим Диденко и Дмитрий Егоров то ли развенчивают, то ли реконструируют, то ли просто рассматривают под лупой миф, сочиненный Фадеевым на базе реальной истории. Первый акт («Миф»), поставленный Диденко, пластично, шумно и телесно его воспроизводит (участником повествования становится и сам Фадеев в исполнении Максима Фомина). Во втором («Документ») Дмитрий Егоров и слаженный ансамбль «Мастерской» говорит цитатами из писем, дневников и радио-выступлений участников и свидетелей. Третий акт («Жизнь») воспроизводит экскурсию, которую можно услышать в Краснодоне: на экране сменяются фотографии главной улицы, музея «Молодой гвардии», застенок, где пытали ребят, шурфа - куда сбросили тела ребят, холмов, на которых год назад стояли российские танки.

«Молодая гвардия» Диденко и Егорова, в первую очередь, предлагают подумать об истории и мифологизации, о подвиге и выборе, об элементах пропаганды и других сопутствующих темах. Между первым и вторым действием артист Фомин выходит на сцену и начинается общаться с залом. Включается свет, люди рассказывают, когда и почему читали «Молодую гвардию», считают ли они действия краснодонских подпольщиков подвигом, а был ли у них выбор. Не сразу, но зрители вступали в диалог. Пожилой мужчина с задних рядов раздраженно утверждал, что стране нужна отлаженная идеологическая машина, иначе быть беде. Две женщины роптали: мы пришли поговорить об искусстве или о политике?

Между тем, это самый важный разговор, который может предложить зрителю (да и артисту) искусство: не случайно в финале показана нарезка диалогов с молодыми актерами и актрисами, которые «Молодую гвардию» не читали. Искусство - это всегда разговор о сегодня, иногда - буквально, чаще - через призму памяти, литературы, мифа. Диденко и Егорову выстроить многослойную конструкцию, предполагающую множество точек зрения, и увенчали её предсмертной запиской Фадеева, копии которой раздают зрителям. В прощальном письме писатель сетует, что невозможно говорить правду в литературе, она «отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа». А иерархия человеческих ценностей, как показывает история, не отличается постоянством - времена не выбирают.